«Мы — не картошка». История Алексея Герасимчука
Войдя во двор Петербургской консерватории имени Римского-Корсакова, сразу слышишь звуки фортепиано. Может быть это играет Леша Герасимчук?
Один из первых студентов фонда «Антон тут рядом» и экс-участник Оркестра «Тут рядом». Аутичный взрослый, который окончил высшее учебное заведение. В случае Леши — это консерватория Римского-Корсакова.
В этом тексте мы рассказываем его историю: его глазами, глазами его преподавателей и тьюторов.
«Страшно, да»
Леша сидит в аудитории Консерватории. Его окружают портреты композиторов и музыкантов, имена которых он перечисляет легко, будто старых знакомых. Затем он садится за рояль и играет композиции по памяти — одна сменяет другую.
Леше 34, и в этом году он получил диплом по специальности «композитор». Осталась только формальность: забрать документ и отгулять выпускной. За плечами — 5 лет консерватории, успешно сданные экзамены и выпускная работа на «отлично».
Тема: «Влияние рок-композиторов на Джона Адамса». Леша хвастается, что для диплома подробно изучал рок-оперу «Никсон в Китае», творчество Led Zeppelin и Aerosmith.
«Мне нравится рок-музыка, там такие лохмачи мужики!» — говорит он. «Еще вальсы Штрауса нравятся, симфонии Бетховена, концерты для фортепиано с оркестром Моцарта».
Музыкой Леша начал заниматься еще в 8 лет. Лешина мама была пианисткой. Именно она отдала сына в музыкальную школу, помогала ему осваивать фортепиано, делала вместе с ним домашние задания. «Я сначала громко бил по клавишам, потом мне откорректировали это», — вспоминает он.
Несмотря на способности к учебе, Лешины попытки получить музыкальное образование оказывались неудачными. Вскоре после смерти мамы Лешу исключили из музыкального училища Мусоргского — там были не готовы продолжать обучение студента с особенностями.
Через два года умер папа Леши. Тогда он остался один и несколько раз принудительно попадал в психиатрические больницы. «Страшно, да. Меня привязывали, кололи», — вспоминает Леша об этом опыте.
Позже, во время учебы в Консерватории, он выразил свои чувства в анимационной композиции «Мы — не картошка». Про овощи, которые убегают на свободу. Или про людей, которые убегают от больничных санитаров.
«Я хотел бы оркестровую яму, в которую помещаются 3 оркестра»
Волонтеры организации «Пространство радости» поддерживали Лешу в сложный период жизни, когда он оказался совсем один. Делали все возможное, чтобы Леша не оказался навсегда в ПНИ — месте, откуда уже не выбраться.
Неудачи в музыкальном образовании тоже продолжались: Лешу не взяли в университет Герцена по единственной причине — неготовность работать со студентом с особенностями.
В 25 лет Леша поступил на музыкальный факультет Смольного института, по индивидуальной платной программе. Но факультет упразднили, и доступ к получению профильного образования для Леши вновь оказался закрыт.
В 30 лет после продолжительных индивидуальных занятий Леша наконец поступил в Консерваторию.
По результатам всех испытаний он набрал высший балл и среди поступающих общего потока, и по особой квоте. Например, русский язык Леша сдал на 90 баллов, а показ собственных сочинений — на 100.
Как итог — Леша поступил на бюджетное отделение.
После стольких лет борьбы за музыкальное образование Леша сумел сохранить в себе любовь к музыке. «Музыка выражает настроение и помогает мне справляться с тревогой, — говорит он. — Я хотел бы оркестровую яму, в которую помещаются 3 оркестра: симфонический, духовой и эстрадный. Я пишу для них партитуру на тему своих переживаний. Там огромный состав: саксофонов много, валторн 16 штук, 10 фаготов, 8 габоев, там полистилистика есть».
Бунтарские чувства
Преподаватель Консерватории Екатерина Давиденкова-Хмара вспоминает, что впервые увидела Лешу еще на вступительных экзаменах. Она очень переживала из-за того, что он с трудом преодолевал длинную консерваторскую лестницу и был очень тревожным.
Но когда Леша наконец оказался за инструментом, то полностью изменил о себе впечатление: «Он как будто переключился, настроился на работу и сделал все первым, очень качественно. Мы прямо поражались, какой он талантище. Налицо были большие музыкальные способности. Он хорошо слышит, логически мыслит, умеет работать, выполнять данные ему задания оперативно и четко. То есть соответствует полностью требованиям к профессиональному музыканту. Никаких скидок в отношении него не было».
Следующие годы Екатерина только убеждалась в таланте Леши: ему легко давался материал, а по некоторым предметам он настолько опережал одногруппников, что преподавателям оставалось только говорить: «Хоть бы все были такие, как Леша!»
Особенно Леша проявил себя в авторских аранжировках с видеорядом: «Есть у него какая-то невероятная фантазия. Когда он что-то из своих композиций показывал, мы обычно все слушали и поражались, потому что он мыслит парадоксально и нестандартно».
«Обычно в произведениях Леши выражены чувства бунтарские: всем продемонстрировать себя, удивить всех. Такое впечатление, может быть, при общении с ним не складывается, но внутри него это сидит и в его творчестве выплескивается», — рассказывает Екатерина.
Впрочем, сложностей во время учебы тоже хватало.
Сначала Леша пробовал учиться самостоятельно, но стало очевидно, что без поддержки тяжело и ему, и окружающим. Если что-то шло не по плану, напоминало тяжелый опыт или казалось пугающим, Леша начинал переживать, кричать, мог себя ударить. Ему было трудно самостоятельно справиться с этим и успокоиться. В такие моменты Леше особенно важна поддержка: ему нужно оказаться в безопасности и экологично справиться с тревогой. Этому он позже научился вместе с тьюторами из фонда «Антон тут рядом».
«Я не считаю наше общение с Лешей работой»
В 2014 году Леша впервые оказался в фонде «Антон тут рядом». Он рисовал в декораторской и графической мастерских, участвовал в Оркестре «Тут рядом». С Оркестром выступал на сцене Александринского театра, играл вместе с группами «АукцЫон» и «Чайф», принимал участие в записи виниловой пластинки.
Позже Леша ушел из мастерских и Оркестра, но команда фонда все равно остается рядом. Когда оказалось, что во время учебы в Консерватории у Леши появились сложности, его стали сопровождать на парах сотрудницы фонда Катя и Кристина.
Их работа начиналась ранним утром: «Разбудить, напомнить взять с собой тетради, ноутбук, ручки. Встретиться в Консерватории, сходить на занятия. Если у Леши сложное состояние и ответственная пара, мы сидели рядом, а обычно мы с Катей “на Камчатке”, а Леша где-то на первой парте», — рассказывает Кристина.
С учебой Леша справлялся самостоятельно, а вот сложные эмоции давались ему трудно — как раз для этого рядом были Катя и Кристина.
«Это перманентное наблюдение за психическим состоянием другого человека. Ты пытаешься углядеть, когда состояние Леши начинает пошатываться и ухватываешь его на моменте “разгона”. Затормаживаешь его, чтобы не случилось перехода в аутоагрессию», — объясняет Катя.
Важно и то, что Катя с Кристиной были своеобразным успокоением для окружающих: своим присутствием они транслировали, что все в порядке и у Леши есть поддержка.
«Ты себя чувствуешь как в свете прожектора. Однажды Леша вносил правки в столовой, начал нервничать и стал громко кричать. В этот момент гомон затих, и все головы обратились к нашему столу. Ситуация и так стрессовая, а мы как будто на сцене», — делится Катя.
Несмотря на сложности, Катя и Кристина очень сблизились с Лешей. Когда было необходимо, они собирали вместе мебель, переустанавливали программы на компьютере, ездили за одеждой и даже “встречали” рояль, который Леше подарила Полина Осетинская.
«Я не считаю наше общение с Лешей работой, в первую очередь воспринимаю его, как друга. Если ему что-то нужно, я приезжаю и помогаю. Я знаю, что когда закончится моя работа с Лешей, наше общение продолжится. Очень хочется верить, что наша дружба будет длиться долго. Мне действительно интересно, что Леша говорит, пишет, нравится слушать его размышления, просто проводить с ним время», – говорит Кристина.
Работа с Кристиной и Катей оказалась действительно ощутимой и для преподавателей, и для однокурсников, и для самого Леши.
«Леша на пятый курс пришел другим человеком. Он, как компьютер, загрузил в себя две программы. Первая программа — “Я в безопасности. Я доверяю этим людям”. Вторая программа — “Эти люди вызывают у меня тревогу, но я молодец, и я справлюсь”. Панических состояний за пятый курс я у него не видела ни разу. Ни разу не видела, чтобы он потерял над собой контроль. И меня очень радовало, когда я наблюдала, как на экзаменах он увлеченно слушал и анализировал», — рассказывает преподаватель Екатерина Давиденкова-Хмара.
«Полистилистом стать хочу»
— Леша, чем ты будешь заниматься после выпускного?
— Летние каникулы будут, потом работу искать буду, практиковаться в создании компьютерных игр. Мне нравится рисовать на компьютере, у меня в 3D-редакторе многое получилось сделать.
— Композитором будешь?
— Мне говорили, что я скорее аранжировщик. Тот, кто перекладывает известную музыку для другого состава оркестра.
— А ты согласен с этим?
— Я хотел бы писать для игр музыку. Полистилистом стать хочу. (Полистилистика — намеренное объединение разных музыкальных жанров в рамках одного произведения — прим. ред.)
Будет ли Леша заниматься музыкой в будущем? Найдет ли он в себе силы и желание влиться в профессиональное сообщество музыкантов? Станет ли он композитором? Сможет ли самостоятельно построить карьеру? Это вопросы, которые волнуют всех, кто близок к Леше.
По-настоящему важно, что Леша наконец получил желанное музыкальное образование. Он начал заниматься музыкой в 8 лет вместе с мамой, около старого пианино, а сейчас в 35 лет получил своему таланту и упорству документальное подтверждение — рядом с близкими людьми и друзьями.
«Для Леши учеба стала дверью в профессиональное сообщество, в которое без Консерватории он бы никогда не попал. Эти миры: мир профессиональной музыки и мир, в котором живет Леша, — они не сообщаются никак. Ему надо было пробиться, оказаться внутри вот этого конгломерата профессионального через обучение, через общение, изучение своих однокурсников. Он вышел из Консерватории профессионально оснащенным», — считает преподаватель Екатерина Давиденкова-Хмара.
Мы поздравляем Лешу с окончанием Консерватории и благодарим всех, кто был рядом. Это работа на протяжении более 5 лет большой команды — преподавателей Консерватории, тьюторов, волонтеров, друзей и, конечно, самого Леши.
